- 27 Июл 2023
- 403
- 46
Основная информация:
Имя Фамилия: France Bessmertnyy
Пол: Женский
Дата рождения: 15.03.1985
Фото: тык
Национальность: Американка
Место рождения: Лас-Вентурас, штат Сан-Андреас
Вес: 62 кг
Рост: 171 см
Телосложение: Атлетичное, с выраженной мускулатурой.
Дефекты кожи: След от старого ожога на правом плече
Образование: Высшее: Криминальное право, Полицейская академия.
Характер: Сдержанная, волевая, крайне рациональна.
Детство:
France Bessmertnyy родилась в 1985 году в городе Палето-Бэй, расположенном на северном побережье штата Сан-Андреас. Её детство проходило в скромной обстановке: отец работал водителем мусоровоза, а мать — поваром в столовой местной средней школы. Семья жила на окраине города, в старом двухэтажном доме с облупленным фасадом, но с тёплой кухней, где по вечерам пахло тушёной капустой, жареными лепёшками и уставшими разговорами взрослых.
France была единственным ребёнком. По выходным они всей семьёй ездили на рыбалку, брали с собой бутерброды и термос с какао. Девочка рано научилась плести леску, разжигать костёр и чистить мелкую рыбу, глядя, как отец уверенными движениями срезал чешую ножом. В такие моменты она ощущала себя частью чего-то важного и цельного — мира, где всё просто и понятно.
Росла France замкнутым, но послушным ребёнком. В школе особых успехов не показывала, но и проблем не доставляла. Учителя описывали её как «тихую, старательную, немного медлительную девочку». Она не была лидером класса, не заводила толпу, не участвовала в задираниях. Однако запоминалась — благодаря особой собранности и способности сосредоточиться на мелочах. Она могла часами что-то раскладывать, чинить, сортировать. В шесть лет разобрала старый радиоприёмник деда, а потом сама же собрала его обратно — не потому что знала, как, а потому что хотела понять, почему он не работает.
Раннее детство France прошло на фоне неспокойных лет: город был далеко от богатых районов, а район Палето-Бэй часто страдал от нехватки инфраструктуры, социальных программ и банального внимания со стороны властей. На улицах нередко появлялись бродяги, по ночам выли сирены, а утром на школьном дворе обсуждали, кого избили у продуктового. Родители France старались держать её подальше от всего этого: мать запрещала выходить на улицу после семи вечера, отец проверял, с кем она дружит, и сам водил её в школу, когда мог.
У France не было дорогих игрушек или приставок, но она не жаловалась. Любимыми занятиями были рисование мелками на асфальте и сбор конструктора — старого, потерянного другими детьми, с разномастными деталями. Она не просила кукол и не интересовалась платьями, предпочитая удобные штаны, куртки с множеством карманов и старые кеды, в которых можно было лазить по камням на берегу.
В возрасте 10 лет в их семье произошло событие, которое надолго осталось в памяти France: отца уволили после конфликта с начальником, и он на несколько месяцев ушёл в себя. Он почти не разговаривал, сидел вечерами с бутылкой дешёвого пива и молчал в тишине, пока мать таскала на себе всю семью. France не понимала всего происходящего, но чувствовала — в доме что-то сломалось. Она старалась не шуметь, быстро делать уроки и помогать матери на кухне. Именно в этот период у неё начало формироваться особое внутреннее ощущение: если хочешь, чтобы всё было спокойно — держи всё под контролем.
На одиннадцатый день рождения France получила в подарок армейский фонарь от деда. Это был тяжёлый металлический прибор, поцарапанный и старый, но он по-настоящему понравился ей. Она сразу же начала носить его в рюкзаке, проверяя свет каждую ночь перед сном. Фонарь стал для неё символом безопасности, её личной маленькой «силой», которой можно осветить любой тёмный угол.
К двенадцати годам France уже понимала: ей нравится порядок. Не идеальная чистота, не дисциплина в армии, а порядок — когда всё на месте, когда нет неожиданностей, когда всё под контролем. В её комнате было скромно, но аккуратно. Книги стояли по алфавиту, одежда висела по цветам, а на стене был прикреплён листок с расписанием на неделю, который она обновляла каждый воскресный вечер.
Она не мечтала стать полицейским. В детстве у неё не было героических кумиров. Её интересовал сам процесс — понимать, как всё устроено. Разбираться в механизмах, в людях, в правилах. Она ещё не знала, как это знание будет использоваться, но уже тогда стремилась к тому, чтобы чувствовать себя сильнее — не громче, не выше, а именно сильнее внутри. Уверенной.
Так и завершилось её детство — тихое, простое, немного жёсткое, без сказок и чудес. Но именно в этой простоте закладывался тот фундамент, на котором позже вырастет не герой, а инструмент — хладнокровный, точный, незаметный. Именно таким и станет France.
Юность:
Юность France началась спокойно, почти незаметно. В 13 лет она всё ещё оставалась на периферии школьной жизни. Не вступала в конфликты, не участвовала в клубах, не заводила близких подруг. На переменах она чаще сидела одна или стояла рядом, внимательно слушая других, редко высказываясь, но при этом запоминая всё. Её запоминали за редкую, но меткую и очень прямую фразу — без лишних эмоций, без украшений.
С поступлением в старшую школу France стала ещё более закрытой. Она не имела склонности к гуманитарным наукам, но хорошо шла по математике, физике и особенно — биологии. Детальное устройство организма, работа мозга, реакция на стресс — всё это её искренне интересовало. Она не мечтала стать врачом, но именно точные процессы давали ей чувство контроля. Впрочем, даже среди отличников она держалась в стороне.
Работать она начала в 15 лет — разносила газеты по утрам и помогала в хозяйственном магазине местного старика, который платил немного, но разрешал France задерживаться и читать старые справочники по радиотехнике и инструментам. Она сама купила себе первый старый ноутбук с барахолки и почти месяц самостоятельно переустанавливала на нём систему, разобрав корпус и очистив плату от пыли. Любовь к технике в ней развивалась не как хобби, а как средство самостоятельности: если что-то ломается, это нужно уметь починить. Без помощи.
Дома было тихо, почти молча. Отец устроился охранником на склад, мать работала без выходных. Вечерами France делала уроки, смотрела записи судебных заседаний и слушала, как мать ворчит, что "вечно ты сидишь со своими бумагами, Франц, сходила бы с девчонками на танцы". Она не ходила — и не потому что стеснялась, а потому что не чувствовала в этом смысла.
В 16 лет в школе France проходила курс «Обществознание и основы правопорядка». Его вёл бывший полицейский — седой, строгий, но уважаемый преподаватель, офицер в отставке. Именно он впервые привлёк её внимание к системе уголовного правосудия. Он говорил не как теоретик, а как участник процессов: про допросы, давление, пробелы в законодательстве, и о том, что «порядок не возникает сам по себе — его приходится насаждать». Эти слова зацепили France.
Она стала интересоваться, как устроены полицейские структуры, какие функции у шерифов, чем отличается следователь от патрульного, какие типы юрисдикции существуют. Её интерес был не из романтики — а из анализа. Она искала слабые места в системе. Почему хорошие дела разваливаются в суде? Почему преступники выходят под залог? Почему иногда закон против справедливости?
В это же время France стала больше уделять внимания физической подготовке. Не для спорта, не для показухи. Она начала бегать рано утром — в наушниках, по набережной, независимо от погоды. Купила боксёрскую грушу и тренировалась дома по вечерам, работая по видеоурокам. Начала читать о психологии давления, о том, как работают допросы, как читается тело человека.
В 17 лет France твёрдо знала, чего хочет — поступить в Государственный университет Сан-Андреаса, на факультет уголовного правосудия и криминологии. Это был логичный шаг: не мечта, а путь. Она не хотела «помогать людям» или «ловить плохих парней». Она хотела разобраться в системе до винтика, чтобы либо использовать её, либо изменить, либо подчинить.
Никому она об этом не рассказывала. В день подачи заявки в университет она просто молча принесла домой распечатанные документы, показала матери и сказала: «Мне нужно, чтобы ты подписала это как родитель». Без объяснений. Мать подписала — и этим всё было сказано.
France окончила школу без медали, но с высокими оценками по профильным предметам и чёткой характеристикой от преподавателя по обществознанию. В приёмной комиссии университета она прошла без труда — её результаты экзаменов были среди лучших, а собеседование прошло хладнокровно и без единой паузы. Она знала, что говорит. Её приняли.
В 17 с половиной лет, летом, она собрала вещи, закрыла двери дома, обняла мать и молча поехала в Сан-Андреас — учиться. Не с восторгом. С уверенностью. Она знала, куда идёт.
Взрослая жизнь:
France поступила в Государственный университет Сан-Андреаса летом, сразу после школы. Факультет уголовного правосудия и криминологии стал для неё не формальностью, а полем системной подготовки. Она не мечтала быть частью закона — она хотела понять, как его использовать. С первого курса она держалась особняком, не участвовала в студенческих движениях и вечеринках. Днём — занятия, вечером — работа. Первое время подрабатывала в студенческой библиотеке: сортировала юридические журналы, архивировала судебные материалы, сканировала старые уголовные дела. Это давало ей не только стабильный доход, но и реальный доступ к тому, как работает система на бумаге.
Она снимала маленькую комнату в общежитии, питалась скромно, жила рационально. Зачёты сдавала с первого раза, письменные работы — аккуратные, чёткие, с жёсткой логикой. Преподаватели отмечали её аналитическое мышление, но жаловались на «низкий уровень вовлечённости в аудитории» — France никогда не задавала лишних вопросов и не вступала в споры. Она знала, что всё, что ей нужно, уже есть в материалах курса. Остальное — эмоции и шум.
На втором курсе она прошла курс криминальной психологии и впервые открыла для себя модели поведенческой девиации. Это захватило её. Она начала дополнительно изучать поведение преступников, мотивацию к насилию, реакцию людей на угрозу. Особенно её интересовала граница между нормой и нарушением, когда человек способен на агрессию, не будучи «злом» по природе. France не рассматривала преступников как нечто внешнее. Её интересовало, как изнутри возникает нарушение закона.
В 21 год она устроилась на оплачиваемую практику в аналитический отдел окружной прокуратуры. Её задачей было анализировать старые дела, составлять временные диаграммы преступлений и подготавливать отчёты для юристов. Там она впервые увидела, как бюрократия убивает эффективность: важные улики теряются, документы заполняются спустя рукава, сроки тянутся, свидетели исчезают. Именно тогда у неё появилась мысль, что настоящий порядок не устанавливается законом — он держится на тех, кто готов «протолкнуть» его силой.
После окончания бакалавриата с отличием, France не пошла работать сразу — она подала документы в полицейскую академию Сан-Андреаса. При поступлении прошла все этапы с первого раза: тесты, собеседование, физическую подготовку. Её психологическая анкета вызвала споры — слишком высокий уровень эмоциональной сдержанности и низкий порог эмпатии. Но ввиду высоких баллов по всем дисциплинам и отличной физической форме, комиссия дала добро с пометкой «наблюдать».
Обучение в академии она прошла жёстко. Не конфликтовала, но и не сближалась ни с кем. Стрельба — стабильно в десятке лучших. Тактика зачистки помещений — точная, холодная. Курсы переговоров — ниже среднего: France не терпела «долгих уговоров» и считала их неэффективными. На зачёте по стрессовой ситуации она сработала быстро, минимизировав угрозу, но инструктор записал в характеристике: «работает по схеме, не гибкая». Её это не беспокоило.
После выпуска её направили в департамент шерифов округа Блейн — BCSD. Сначала — как патрульный офицер в Sandy Shores. France не жаловалась — по сути, это было идеальное место для наблюдений и первых шагов в полевых операциях. Работала по 12 часов в сутки, брала двойные смены, быстро освоилась с локальной спецификой: наркоторговля, семейное насилие, воровство. С местными говорила просто, сухо, без любезностей. Коллеги считали её «резкой, но надёжной». Руководство — «хорошим исполнителем, но не командным игроком».
В 27 лет, после нескольких успешных задержаний и двух раскрытых дел с переквалификацией в тяжкие, France подала заявку в SSG — Special Service Group. Это было её целью с момента поступления. Отбор туда шёл через многоступенчатую систему: физические нормативы, проверка устойчивости к стрессу, имитации заложников, штурмы. Она сдала всё с высокими результатами. Во время заключительного теста — сценария с «террористами» — именно France предложила нестандартную точку входа через технический канал вентиляции. Операция прошла с минимумом «потерь», и её зачислили.
В составе SSG France участвовала в более чем 40 спецоперациях: рейды по нарколабораториям, штурмы зданий с заложниками, зачистки сельской местности от вооружённых преступников. Работала снайпером и специалистом по зачистке. Она не искала риска — она снижала его до минимума. Любую операцию готовила до мелочей, проверяя схемы зданий и логику поведения целей. За 12 лет службы в SSG ни разу не допустила нарушений протокола, но часто находила лазейки в правилах, позволяющие «довести дело до конца».
К 39 годам она стала старшим офицером в группе. Неформально — теневым лидером в команде. Её уважали. Не любили — но уважали. Умела принимать решения быстро и без лишней моральной драмы. В её досье — безупречные показатели, отсутствие дисциплинарных взысканий, но множество слухов. Что она «умеет договариваться», что «иногда выходит за рамки». Но ни разу — ни одной жалобы, которую могли бы доказать.
Наше время:
К сорока годам France Bessmertnyy — один из самых опытных сотрудников SSG (Special Service Group) департамента шерифов округа Блейн. Она занимает должность старшего оперативника, не числится в командовании, но её мнение имеет вес, сравнимый с мнением сержанта. Её имя часто не звучит публично, но в кулуарах отдела всем ясно: если ситуация сложная, нестандартная и требует «холодных решений» — в дело пойдёт France.
Её рабочий день начинается в 5:30 утра. Пробежка, оружейная проверка, короткий брифинг. Она не любит говорить лишнего, но всегда тщательно готовит разбор задач: схемы, поведение целей, нестандартные риски. France известна как офицер, который не доверяет случаю. Её рюкзак всегда перегружен запасом средств связи, наручниками, документами на случай задержаний без ордера — оформленными так, чтобы их можно было легализовать «задним числом». В этом — её отличительный стиль: быть на грани, но не переходить её документально.
France больше не участвует в каждом рейде — она выбирает, где её присутствие необходимо. Часто сопровождает сложные допросы, где цели не ломаются стандартным давлением. Использует не насилие, а знание психологии: молчание, холодную интонацию, угрозу законом без конкретики. Она не кричит, не шантажирует — просто говорит то, что знает, и даёт людям пространство для страха. Её репутация уже работает на неё: в участке говорят, что «если она села за стол — ты уже проиграл».
Со временем она научилась более тонко обращаться с бюрократией. France ведёт досье, в которых не только улики, но и компромат — на нужных людей. Это не шантаж, а система сдержек и противовесов. Если кто-то из новых руководителей решит «очистить департамент» или вмешается в её дела, она может напомнить, как определённые улики в прошлом «потерялись» именно в день визита прокурора. Свою карьеру она защищает умело, аккуратно, почти легально.
Она не строит карьеру вверх — предложения о переводе в управление отклоняет. В разговорах с начальством сухо заявляет: «У меня есть задачи, которые я умею выполнять. И я их выполняю». Её не интересует власть, кабинет или политические игры. France верит только в контроль. А лучший контроль — это быть в поле. Знать, кто с кем связан, кто кому что должен, и на кого можно надавить, если что-то пойдёт не по плану.
Её связи с криминальным миром — неофициальны, не задокументированы, но результативны. France умеет получить информацию, которую не вытащат ордером. Она общается с бывшими наркоторговцами, уволенными охранниками, бывшими членами банд — не для дружбы, а для сделки. Дашь ей информацию — можешь рассчитывать, что тебя не посадят завтра. Предашь — тебе не поможет никто.
В BCSD многие догадываются, что она «не по уставу». Но никто не может поймать. Её действия всегда проходят в рамках процедур, её отчёты — точны, свидетели — надёжны или отсутствуют. Она знает, как работает система, потому что изучала её досконально. А потому — обходит ловушки, которые ловят остальных.
В частной жизни France одинока. У неё нет мужа, детей, семьи. Только оружие, служебный автомобиль, служебное жильё — и чемодан с документами, если всё пойдёт не так. Она не жалуется. Её интересует только одно — сохранять порядок. Но не так, как требует закон. А так, как требует логика. Потому что в её представлении, справедливость — не абстракция. Это инструмент. И она — его мастер.
На сегодняшний день France Bessmertnyy — одна из самых эффективных, бескомпромиссных и непредсказуемых фигур в SSG. На её счету десятки завершённых дел, сотни задержаний, но ни одного раскрытого внутреннего расследования. Она — тень закона. Неофициальная, но результативная. Когда нужно, чтобы операция прошла «быстро, чисто и без лишних вопросов» — зовут её. И она приходит.
1. Берёт взятки:
Ситуация 1:
Во время патрулирования южной части Палето-Бэй France остановила автомобиль с просроченными номерами и запахом алкоголя в салоне. Мужчина за рулём оказался сотрудником местной строительной компании, который сильно переживал за последствия, поскольку лишение прав поставило бы под угрозу его карьеру. Заметив его панику, France спокойно намекнула, что протокол можно не оформлять, если "мы просто сделаем вид, что этой встречи не было". Он растерянно достал из бумажника 4 000$ наличными, которые она, не глядя, забрала, сунув в аптечку патрульной машины. Без лишних слов она пожелала ему удачи, вернулась в транспорт и удалилась, не зафиксировав остановку в журнале патруля.
Ситуация 2:
France прибыла на вызов о домашнем насилии, но по прибытии поняла, что её ждали — пострадавшая не хотела огласки. Муж её, влиятельный сотрудник автосалона, умолял уладить всё «на месте», чтобы не попасть в полицейский отчёт. France сделала вид, что фиксирует заявление, но отвела мужчину в сторону и предложила "альтернативу протоколу" — 7 000 долларов наличными. Деньги были переданы в непрозрачной папке, и вскоре она заявила, что вызов оказался ложным, а соседи "перепутали адрес". Бумаги в участок так и не попали.
2. Может распоряжаться нелегальным конфискатом в личных целях:
Ситуация 1:
Во время операции по задержанию группы дилеров в пустыне Грейпсид France нашла в их автомобиле два пакета с порошкообразным веществом и один пистолет с подпиленным серийником. Вместо того чтобы зафиксировать находку в отчёте, она отключила нагрудную камеру, аккуратно упаковала наркотики в непрозрачный зип-пакет и положила его в личный рюкзак. Через два дня она договорилась о встрече с уличным курьером, который регулярно поставлял информацию о перемещениях одной из уличных банд. France обменяла часть конфиската на список адресов, где планировалась следующая сделка. Так, незаконный груз стал разменной монетой, а улицы — чуть тише, но не благодаря официальным каналам.
Ситуация 2:
При задержании подозреваемого на парковке у мотеля в Сэнди-Шорс France конфисковала у него пистолет с глушителем и редкий автомат, который редко попадает на улицу. Она понимала, что такие экземпляры имеют ценность на чёрном рынке, и решила не передавать их в утилизацию. Вечером того же дня она оставила автомат в замаскированном автомобиле на стоянке за заброшенным ангаром, предварительно протерев его от отпечатков и выключив видеорегистратор. Через своего старого информатора France передала, где и как забрать товар, договорившись о встречной услуге — слить данные об адресе, где скрываются двое лидеров местной ОПГ. Отчёт в участке, естественно, указывал, что оружие «было утеряно в ходе конфликта», а тело подозреваемого с пулевым ранением — действительно было, но без доказательств.
3. Имеет связь с криминальным миром:
Ситуация 1:
France неоднократно взаимодействовала с уличной группировкой из Лос-Сантоса, но держала дистанцию, оставаясь полезной, но не слишком «своей». Однажды ей поступила информация от старого знакомого из группировки Families: один из их людей попал в беду и его собирались "слить" конкуренты. В обмен на координаты склада с украденным оружием, France согласилась "замедлить" прибытие подкрепления на ту сторону города, где должно было состояться нападение. Она незаметно изменила маршрут патрулирования нескольких экипажей и удалила предварительное уведомление из внутренней системы, чтобы никто не помешал. Нападение провалилось, оружие изъято — но официально это было случайное совпадение.
Ситуация 2:
Во время работы под прикрытием France завела контакт с одним из доверенных людей мексиканского картеля, действующего на границе округа Блейн. Используя своё положение, она "сливала" им маршруты патрульных машин, когда перевозился крупный груз с аптечными наркотиками, списанными на утилизацию. За каждую успешную поставку она получала вознаграждение не деньгами, а информацией — адреса складов конкурентов, данные о том, кто пытался сотрудничать с федералами. Таким образом она выстраивала карту влияния и укрепляла свои позиции в BCSD, используя криминалов как информаторов. В официальных отчётах все эти наводки подавались как её собственные находки — без упоминания источника.
4. Изъятие оружия и запрещённых веществ:
Ситуация 1:
Во время ночного рейда на автостоянку в Harmony France задержала молодого мужчину, у которого в рюкзаке были обнаружены упаковки таблеток и два пистолета без документов. Она сразу же включила маску холодной профессионалки, зафиксировала изъятие на нагрудную камеру, аккуратно упаковывая всё в зип-пакеты с пронумерованными бирками. По возвращении в участок, France вскрыла зип-пакеты уже без камеры, "исследовала" содержимое и составила отдельный документ — с пометкой, что часть изъятого материала оказалась «подозрением на подделку» и будет уничтожена. Таблетки она передала одному из информаторов, чтобы проследить цепочку, не подставляя себя. В отчёте всё выглядело абсолютно чисто: задержание, изъятие, фиксация — а улицы вновь стали чуточку тише её руками.
Ситуация 2:
При задержании байкера из клубного дома в Grapeseed France провела личный обыск, во время которого обнаружила самодельный пистолет и свёрток с амфетамином. Не теряя времени, она выключила видеорегистратор в машине, тщательно протерла оружие и поместила его в зип-пакет, затем составила акт на месте, якобы всё происходило при включенной камере. Уже в участке, вскрыв пакет, она решила использовать вещественные доказательства в качестве «рычага давления» на подельника задержанного, чтобы получить от него информацию о схроне оружия. France использовала каждый грамм улик, как инструмент — не только для статистики, но и для контроля над ситуацией. Для отдела всё выглядело как ещё одна рутинная операция, но истинный масштаб знал только она.
5. Допрос с пристрастием:
Ситуация 1:
В ходе расследования ограбления ювелирного магазина France задержала ранее судимого мужчину, чьи отпечатки были найдены на задней двери помещения. В участке подозреваемый молчал и наотрез отказывался признавать вину. France вызвала второго офицера, отключила аудиозапись в допросной и применила нестандартный метод давления — резко включала и выключала яркий свет, сопровождая это эмоциональным прессингом и агрессивным повторением вопросов. Спустя 40 минут психологического давления и повторяющихся угроз «отдать его федералам», мужчина сдался и признался в сговоре с двумя другими участниками, указав адрес их укрытия. В отчёт было вписано: «признался после стандартной беседы и предъявления доказательств».
Ситуация 2:
France и её напарник вели дело о наркотрафике, ключевой подозреваемый — женщина, задержанная при попытке переброса амфетамина через ферму у горы Горд. На допросе она утверждала, что просто передавала коробку «по просьбе друга», избегая подробностей. France понимала, что время работает против них, и включила план Б. Они с напарником завели задержанную в отдельную комнату, где отключили камеру и ограничили её воду и свет на несколько часов. Затем начался «допрос с пристрастием»: France указывала на сфабрикованные фотографии мнимых соучастников и угрожала лишением свиданий с ребёнком. Через два часа женщина сдалась и рассказала имена связных и расписание перевозок. Официальная версия — «психологическое убеждение в ходе беседы».
6. Унизительные действия:
Ситуация 1:
На патруле France задержала двух подростков, разрисовавших стены полицейского участка лозунгами в поддержку уличной банды. После оформления задержания она, вместе с другим сотрудником, повела их не в камеру, а на задний двор участка. Там, отключив нагрудную камеру, она заявила, что у них есть два варианта: либо арест, либо «воспитательная мера». Подростков заставили отжиматься на мокром асфальте, потом — встать на колени и громко извиняться, читая вслух текст, в котором они признавали глупость своих поступков. Всё происходящее снималось на личный телефон France — в качестве будущего "напоминания". Позднее, в документах была сделана запись о "профилактической беседе без задержания".
Ситуация 2:
Во время зачистки заброшенного здания в Сэнди Шорс, France задержала подозреваемого в торговле оружием, который активно сопротивлялся аресту и оскорблял сотрудников. Вместо того чтобы сразу доставить его в участок, она с напарником провела краткую «воспитательную работу» в укромном переулке рядом с местом задержания. Там France брызнула водой в лицо подозреваемого, дала ему пощёчину и приказала пройтись гуськом вдоль стены, пока она его снимала. Мужчина, униженный, просил остановиться, но она лишь усмехнулась и потребовала, чтобы он извинялся вслух перед офицерами за своё поведение. Всё это было сделано без свидетелей, камеры были выключены, а в отчёте указано — «задержан без инцидентов, оказал минимальное сопротивление».
7. Поломка и срыв нагрудной камеры:
Ситуация 1:
France участвовала в операции по задержанию члена банды, который скрывался в переулках Грейпсида. Когда она с напарником его настигла, тот попытался сбежать, и France повалила его на землю. В момент борьбы мужчина зацепился за её нагрудную камеру, та слетела и упала прямо в грязь, после чего France «случайно» наступила на неё — хрупкий корпус треснул. Камера была не восстановлена, и происходящее дальше не фиксировалось: France нанесла несколько ударов ногой по задержанному за его сопротивление и оскорбления. В рапорте она указала: «камера повреждена при задержании в ходе активного сопротивления».
Ситуация 2:
При патрулировании территории около мотеля в Harmony, France и её напарник остановили авто с тремя пассажирами, в салоне которого явственно пахло горелыми наркотиками. Один из мужчин начал агрессивно спорить и высказываться против полицейских, намекая на видеозапись с камер. France отошла на шаг назад, сняла с груди нагрудную камеру, отыграв её выключение, и со злостью бросила устройство на землю, разбив его. Она вернулась к нарушителю и с холодной улыбкой сказала: «Теперь можешь говорить всё, что хочешь». После этого последовал быстрый, жёсткий обыск и «воспитательная пощёчина», которая осталась вне любых официальных отчётов.
Итоги:
Берет взятки
Может распоряжаться нелегальным конфискатом в личных целях.
Имеет связь с криминальным миром.
Изъятие оружия и запрещённых веществ.
Допрос с пристрастием.
Унизительные действия.
Поломка и срыв нагрудной камеры.
ds: .rvmzzzes
Имя Фамилия: France Bessmertnyy
Пол: Женский
Дата рождения: 15.03.1985
Фото: тык
Национальность: Американка
Место рождения: Лас-Вентурас, штат Сан-Андреас
Вес: 62 кг
Рост: 171 см
Телосложение: Атлетичное, с выраженной мускулатурой.
Дефекты кожи: След от старого ожога на правом плече
Образование: Высшее: Криминальное право, Полицейская академия.
Характер: Сдержанная, волевая, крайне рациональна.
Детство:
France Bessmertnyy родилась в 1985 году в городе Палето-Бэй, расположенном на северном побережье штата Сан-Андреас. Её детство проходило в скромной обстановке: отец работал водителем мусоровоза, а мать — поваром в столовой местной средней школы. Семья жила на окраине города, в старом двухэтажном доме с облупленным фасадом, но с тёплой кухней, где по вечерам пахло тушёной капустой, жареными лепёшками и уставшими разговорами взрослых.
France была единственным ребёнком. По выходным они всей семьёй ездили на рыбалку, брали с собой бутерброды и термос с какао. Девочка рано научилась плести леску, разжигать костёр и чистить мелкую рыбу, глядя, как отец уверенными движениями срезал чешую ножом. В такие моменты она ощущала себя частью чего-то важного и цельного — мира, где всё просто и понятно.
Росла France замкнутым, но послушным ребёнком. В школе особых успехов не показывала, но и проблем не доставляла. Учителя описывали её как «тихую, старательную, немного медлительную девочку». Она не была лидером класса, не заводила толпу, не участвовала в задираниях. Однако запоминалась — благодаря особой собранности и способности сосредоточиться на мелочах. Она могла часами что-то раскладывать, чинить, сортировать. В шесть лет разобрала старый радиоприёмник деда, а потом сама же собрала его обратно — не потому что знала, как, а потому что хотела понять, почему он не работает.
Раннее детство France прошло на фоне неспокойных лет: город был далеко от богатых районов, а район Палето-Бэй часто страдал от нехватки инфраструктуры, социальных программ и банального внимания со стороны властей. На улицах нередко появлялись бродяги, по ночам выли сирены, а утром на школьном дворе обсуждали, кого избили у продуктового. Родители France старались держать её подальше от всего этого: мать запрещала выходить на улицу после семи вечера, отец проверял, с кем она дружит, и сам водил её в школу, когда мог.
У France не было дорогих игрушек или приставок, но она не жаловалась. Любимыми занятиями были рисование мелками на асфальте и сбор конструктора — старого, потерянного другими детьми, с разномастными деталями. Она не просила кукол и не интересовалась платьями, предпочитая удобные штаны, куртки с множеством карманов и старые кеды, в которых можно было лазить по камням на берегу.
В возрасте 10 лет в их семье произошло событие, которое надолго осталось в памяти France: отца уволили после конфликта с начальником, и он на несколько месяцев ушёл в себя. Он почти не разговаривал, сидел вечерами с бутылкой дешёвого пива и молчал в тишине, пока мать таскала на себе всю семью. France не понимала всего происходящего, но чувствовала — в доме что-то сломалось. Она старалась не шуметь, быстро делать уроки и помогать матери на кухне. Именно в этот период у неё начало формироваться особое внутреннее ощущение: если хочешь, чтобы всё было спокойно — держи всё под контролем.
На одиннадцатый день рождения France получила в подарок армейский фонарь от деда. Это был тяжёлый металлический прибор, поцарапанный и старый, но он по-настоящему понравился ей. Она сразу же начала носить его в рюкзаке, проверяя свет каждую ночь перед сном. Фонарь стал для неё символом безопасности, её личной маленькой «силой», которой можно осветить любой тёмный угол.
К двенадцати годам France уже понимала: ей нравится порядок. Не идеальная чистота, не дисциплина в армии, а порядок — когда всё на месте, когда нет неожиданностей, когда всё под контролем. В её комнате было скромно, но аккуратно. Книги стояли по алфавиту, одежда висела по цветам, а на стене был прикреплён листок с расписанием на неделю, который она обновляла каждый воскресный вечер.
Она не мечтала стать полицейским. В детстве у неё не было героических кумиров. Её интересовал сам процесс — понимать, как всё устроено. Разбираться в механизмах, в людях, в правилах. Она ещё не знала, как это знание будет использоваться, но уже тогда стремилась к тому, чтобы чувствовать себя сильнее — не громче, не выше, а именно сильнее внутри. Уверенной.
Так и завершилось её детство — тихое, простое, немного жёсткое, без сказок и чудес. Но именно в этой простоте закладывался тот фундамент, на котором позже вырастет не герой, а инструмент — хладнокровный, точный, незаметный. Именно таким и станет France.
Юность:
Юность France началась спокойно, почти незаметно. В 13 лет она всё ещё оставалась на периферии школьной жизни. Не вступала в конфликты, не участвовала в клубах, не заводила близких подруг. На переменах она чаще сидела одна или стояла рядом, внимательно слушая других, редко высказываясь, но при этом запоминая всё. Её запоминали за редкую, но меткую и очень прямую фразу — без лишних эмоций, без украшений.
С поступлением в старшую школу France стала ещё более закрытой. Она не имела склонности к гуманитарным наукам, но хорошо шла по математике, физике и особенно — биологии. Детальное устройство организма, работа мозга, реакция на стресс — всё это её искренне интересовало. Она не мечтала стать врачом, но именно точные процессы давали ей чувство контроля. Впрочем, даже среди отличников она держалась в стороне.
Работать она начала в 15 лет — разносила газеты по утрам и помогала в хозяйственном магазине местного старика, который платил немного, но разрешал France задерживаться и читать старые справочники по радиотехнике и инструментам. Она сама купила себе первый старый ноутбук с барахолки и почти месяц самостоятельно переустанавливала на нём систему, разобрав корпус и очистив плату от пыли. Любовь к технике в ней развивалась не как хобби, а как средство самостоятельности: если что-то ломается, это нужно уметь починить. Без помощи.
Дома было тихо, почти молча. Отец устроился охранником на склад, мать работала без выходных. Вечерами France делала уроки, смотрела записи судебных заседаний и слушала, как мать ворчит, что "вечно ты сидишь со своими бумагами, Франц, сходила бы с девчонками на танцы". Она не ходила — и не потому что стеснялась, а потому что не чувствовала в этом смысла.
В 16 лет в школе France проходила курс «Обществознание и основы правопорядка». Его вёл бывший полицейский — седой, строгий, но уважаемый преподаватель, офицер в отставке. Именно он впервые привлёк её внимание к системе уголовного правосудия. Он говорил не как теоретик, а как участник процессов: про допросы, давление, пробелы в законодательстве, и о том, что «порядок не возникает сам по себе — его приходится насаждать». Эти слова зацепили France.
Она стала интересоваться, как устроены полицейские структуры, какие функции у шерифов, чем отличается следователь от патрульного, какие типы юрисдикции существуют. Её интерес был не из романтики — а из анализа. Она искала слабые места в системе. Почему хорошие дела разваливаются в суде? Почему преступники выходят под залог? Почему иногда закон против справедливости?
В это же время France стала больше уделять внимания физической подготовке. Не для спорта, не для показухи. Она начала бегать рано утром — в наушниках, по набережной, независимо от погоды. Купила боксёрскую грушу и тренировалась дома по вечерам, работая по видеоурокам. Начала читать о психологии давления, о том, как работают допросы, как читается тело человека.
В 17 лет France твёрдо знала, чего хочет — поступить в Государственный университет Сан-Андреаса, на факультет уголовного правосудия и криминологии. Это был логичный шаг: не мечта, а путь. Она не хотела «помогать людям» или «ловить плохих парней». Она хотела разобраться в системе до винтика, чтобы либо использовать её, либо изменить, либо подчинить.
Никому она об этом не рассказывала. В день подачи заявки в университет она просто молча принесла домой распечатанные документы, показала матери и сказала: «Мне нужно, чтобы ты подписала это как родитель». Без объяснений. Мать подписала — и этим всё было сказано.
France окончила школу без медали, но с высокими оценками по профильным предметам и чёткой характеристикой от преподавателя по обществознанию. В приёмной комиссии университета она прошла без труда — её результаты экзаменов были среди лучших, а собеседование прошло хладнокровно и без единой паузы. Она знала, что говорит. Её приняли.
В 17 с половиной лет, летом, она собрала вещи, закрыла двери дома, обняла мать и молча поехала в Сан-Андреас — учиться. Не с восторгом. С уверенностью. Она знала, куда идёт.
Взрослая жизнь:
France поступила в Государственный университет Сан-Андреаса летом, сразу после школы. Факультет уголовного правосудия и криминологии стал для неё не формальностью, а полем системной подготовки. Она не мечтала быть частью закона — она хотела понять, как его использовать. С первого курса она держалась особняком, не участвовала в студенческих движениях и вечеринках. Днём — занятия, вечером — работа. Первое время подрабатывала в студенческой библиотеке: сортировала юридические журналы, архивировала судебные материалы, сканировала старые уголовные дела. Это давало ей не только стабильный доход, но и реальный доступ к тому, как работает система на бумаге.
Она снимала маленькую комнату в общежитии, питалась скромно, жила рационально. Зачёты сдавала с первого раза, письменные работы — аккуратные, чёткие, с жёсткой логикой. Преподаватели отмечали её аналитическое мышление, но жаловались на «низкий уровень вовлечённости в аудитории» — France никогда не задавала лишних вопросов и не вступала в споры. Она знала, что всё, что ей нужно, уже есть в материалах курса. Остальное — эмоции и шум.
На втором курсе она прошла курс криминальной психологии и впервые открыла для себя модели поведенческой девиации. Это захватило её. Она начала дополнительно изучать поведение преступников, мотивацию к насилию, реакцию людей на угрозу. Особенно её интересовала граница между нормой и нарушением, когда человек способен на агрессию, не будучи «злом» по природе. France не рассматривала преступников как нечто внешнее. Её интересовало, как изнутри возникает нарушение закона.
В 21 год она устроилась на оплачиваемую практику в аналитический отдел окружной прокуратуры. Её задачей было анализировать старые дела, составлять временные диаграммы преступлений и подготавливать отчёты для юристов. Там она впервые увидела, как бюрократия убивает эффективность: важные улики теряются, документы заполняются спустя рукава, сроки тянутся, свидетели исчезают. Именно тогда у неё появилась мысль, что настоящий порядок не устанавливается законом — он держится на тех, кто готов «протолкнуть» его силой.
После окончания бакалавриата с отличием, France не пошла работать сразу — она подала документы в полицейскую академию Сан-Андреаса. При поступлении прошла все этапы с первого раза: тесты, собеседование, физическую подготовку. Её психологическая анкета вызвала споры — слишком высокий уровень эмоциональной сдержанности и низкий порог эмпатии. Но ввиду высоких баллов по всем дисциплинам и отличной физической форме, комиссия дала добро с пометкой «наблюдать».
Обучение в академии она прошла жёстко. Не конфликтовала, но и не сближалась ни с кем. Стрельба — стабильно в десятке лучших. Тактика зачистки помещений — точная, холодная. Курсы переговоров — ниже среднего: France не терпела «долгих уговоров» и считала их неэффективными. На зачёте по стрессовой ситуации она сработала быстро, минимизировав угрозу, но инструктор записал в характеристике: «работает по схеме, не гибкая». Её это не беспокоило.
После выпуска её направили в департамент шерифов округа Блейн — BCSD. Сначала — как патрульный офицер в Sandy Shores. France не жаловалась — по сути, это было идеальное место для наблюдений и первых шагов в полевых операциях. Работала по 12 часов в сутки, брала двойные смены, быстро освоилась с локальной спецификой: наркоторговля, семейное насилие, воровство. С местными говорила просто, сухо, без любезностей. Коллеги считали её «резкой, но надёжной». Руководство — «хорошим исполнителем, но не командным игроком».
В 27 лет, после нескольких успешных задержаний и двух раскрытых дел с переквалификацией в тяжкие, France подала заявку в SSG — Special Service Group. Это было её целью с момента поступления. Отбор туда шёл через многоступенчатую систему: физические нормативы, проверка устойчивости к стрессу, имитации заложников, штурмы. Она сдала всё с высокими результатами. Во время заключительного теста — сценария с «террористами» — именно France предложила нестандартную точку входа через технический канал вентиляции. Операция прошла с минимумом «потерь», и её зачислили.
В составе SSG France участвовала в более чем 40 спецоперациях: рейды по нарколабораториям, штурмы зданий с заложниками, зачистки сельской местности от вооружённых преступников. Работала снайпером и специалистом по зачистке. Она не искала риска — она снижала его до минимума. Любую операцию готовила до мелочей, проверяя схемы зданий и логику поведения целей. За 12 лет службы в SSG ни разу не допустила нарушений протокола, но часто находила лазейки в правилах, позволяющие «довести дело до конца».
К 39 годам она стала старшим офицером в группе. Неформально — теневым лидером в команде. Её уважали. Не любили — но уважали. Умела принимать решения быстро и без лишней моральной драмы. В её досье — безупречные показатели, отсутствие дисциплинарных взысканий, но множество слухов. Что она «умеет договариваться», что «иногда выходит за рамки». Но ни разу — ни одной жалобы, которую могли бы доказать.
Наше время:
К сорока годам France Bessmertnyy — один из самых опытных сотрудников SSG (Special Service Group) департамента шерифов округа Блейн. Она занимает должность старшего оперативника, не числится в командовании, но её мнение имеет вес, сравнимый с мнением сержанта. Её имя часто не звучит публично, но в кулуарах отдела всем ясно: если ситуация сложная, нестандартная и требует «холодных решений» — в дело пойдёт France.
Её рабочий день начинается в 5:30 утра. Пробежка, оружейная проверка, короткий брифинг. Она не любит говорить лишнего, но всегда тщательно готовит разбор задач: схемы, поведение целей, нестандартные риски. France известна как офицер, который не доверяет случаю. Её рюкзак всегда перегружен запасом средств связи, наручниками, документами на случай задержаний без ордера — оформленными так, чтобы их можно было легализовать «задним числом». В этом — её отличительный стиль: быть на грани, но не переходить её документально.
France больше не участвует в каждом рейде — она выбирает, где её присутствие необходимо. Часто сопровождает сложные допросы, где цели не ломаются стандартным давлением. Использует не насилие, а знание психологии: молчание, холодную интонацию, угрозу законом без конкретики. Она не кричит, не шантажирует — просто говорит то, что знает, и даёт людям пространство для страха. Её репутация уже работает на неё: в участке говорят, что «если она села за стол — ты уже проиграл».
Со временем она научилась более тонко обращаться с бюрократией. France ведёт досье, в которых не только улики, но и компромат — на нужных людей. Это не шантаж, а система сдержек и противовесов. Если кто-то из новых руководителей решит «очистить департамент» или вмешается в её дела, она может напомнить, как определённые улики в прошлом «потерялись» именно в день визита прокурора. Свою карьеру она защищает умело, аккуратно, почти легально.
Она не строит карьеру вверх — предложения о переводе в управление отклоняет. В разговорах с начальством сухо заявляет: «У меня есть задачи, которые я умею выполнять. И я их выполняю». Её не интересует власть, кабинет или политические игры. France верит только в контроль. А лучший контроль — это быть в поле. Знать, кто с кем связан, кто кому что должен, и на кого можно надавить, если что-то пойдёт не по плану.
Её связи с криминальным миром — неофициальны, не задокументированы, но результативны. France умеет получить информацию, которую не вытащат ордером. Она общается с бывшими наркоторговцами, уволенными охранниками, бывшими членами банд — не для дружбы, а для сделки. Дашь ей информацию — можешь рассчитывать, что тебя не посадят завтра. Предашь — тебе не поможет никто.
В BCSD многие догадываются, что она «не по уставу». Но никто не может поймать. Её действия всегда проходят в рамках процедур, её отчёты — точны, свидетели — надёжны или отсутствуют. Она знает, как работает система, потому что изучала её досконально. А потому — обходит ловушки, которые ловят остальных.
В частной жизни France одинока. У неё нет мужа, детей, семьи. Только оружие, служебный автомобиль, служебное жильё — и чемодан с документами, если всё пойдёт не так. Она не жалуется. Её интересует только одно — сохранять порядок. Но не так, как требует закон. А так, как требует логика. Потому что в её представлении, справедливость — не абстракция. Это инструмент. И она — его мастер.
На сегодняшний день France Bessmertnyy — одна из самых эффективных, бескомпромиссных и непредсказуемых фигур в SSG. На её счету десятки завершённых дел, сотни задержаний, но ни одного раскрытого внутреннего расследования. Она — тень закона. Неофициальная, но результативная. Когда нужно, чтобы операция прошла «быстро, чисто и без лишних вопросов» — зовут её. И она приходит.
1. Берёт взятки:
Ситуация 1:
Во время патрулирования южной части Палето-Бэй France остановила автомобиль с просроченными номерами и запахом алкоголя в салоне. Мужчина за рулём оказался сотрудником местной строительной компании, который сильно переживал за последствия, поскольку лишение прав поставило бы под угрозу его карьеру. Заметив его панику, France спокойно намекнула, что протокол можно не оформлять, если "мы просто сделаем вид, что этой встречи не было". Он растерянно достал из бумажника 4 000$ наличными, которые она, не глядя, забрала, сунув в аптечку патрульной машины. Без лишних слов она пожелала ему удачи, вернулась в транспорт и удалилась, не зафиксировав остановку в журнале патруля.
Ситуация 2:
France прибыла на вызов о домашнем насилии, но по прибытии поняла, что её ждали — пострадавшая не хотела огласки. Муж её, влиятельный сотрудник автосалона, умолял уладить всё «на месте», чтобы не попасть в полицейский отчёт. France сделала вид, что фиксирует заявление, но отвела мужчину в сторону и предложила "альтернативу протоколу" — 7 000 долларов наличными. Деньги были переданы в непрозрачной папке, и вскоре она заявила, что вызов оказался ложным, а соседи "перепутали адрес". Бумаги в участок так и не попали.
2. Может распоряжаться нелегальным конфискатом в личных целях:
Ситуация 1:
Во время операции по задержанию группы дилеров в пустыне Грейпсид France нашла в их автомобиле два пакета с порошкообразным веществом и один пистолет с подпиленным серийником. Вместо того чтобы зафиксировать находку в отчёте, она отключила нагрудную камеру, аккуратно упаковала наркотики в непрозрачный зип-пакет и положила его в личный рюкзак. Через два дня она договорилась о встрече с уличным курьером, который регулярно поставлял информацию о перемещениях одной из уличных банд. France обменяла часть конфиската на список адресов, где планировалась следующая сделка. Так, незаконный груз стал разменной монетой, а улицы — чуть тише, но не благодаря официальным каналам.
Ситуация 2:
При задержании подозреваемого на парковке у мотеля в Сэнди-Шорс France конфисковала у него пистолет с глушителем и редкий автомат, который редко попадает на улицу. Она понимала, что такие экземпляры имеют ценность на чёрном рынке, и решила не передавать их в утилизацию. Вечером того же дня она оставила автомат в замаскированном автомобиле на стоянке за заброшенным ангаром, предварительно протерев его от отпечатков и выключив видеорегистратор. Через своего старого информатора France передала, где и как забрать товар, договорившись о встречной услуге — слить данные об адресе, где скрываются двое лидеров местной ОПГ. Отчёт в участке, естественно, указывал, что оружие «было утеряно в ходе конфликта», а тело подозреваемого с пулевым ранением — действительно было, но без доказательств.
3. Имеет связь с криминальным миром:
Ситуация 1:
France неоднократно взаимодействовала с уличной группировкой из Лос-Сантоса, но держала дистанцию, оставаясь полезной, но не слишком «своей». Однажды ей поступила информация от старого знакомого из группировки Families: один из их людей попал в беду и его собирались "слить" конкуренты. В обмен на координаты склада с украденным оружием, France согласилась "замедлить" прибытие подкрепления на ту сторону города, где должно было состояться нападение. Она незаметно изменила маршрут патрулирования нескольких экипажей и удалила предварительное уведомление из внутренней системы, чтобы никто не помешал. Нападение провалилось, оружие изъято — но официально это было случайное совпадение.
Ситуация 2:
Во время работы под прикрытием France завела контакт с одним из доверенных людей мексиканского картеля, действующего на границе округа Блейн. Используя своё положение, она "сливала" им маршруты патрульных машин, когда перевозился крупный груз с аптечными наркотиками, списанными на утилизацию. За каждую успешную поставку она получала вознаграждение не деньгами, а информацией — адреса складов конкурентов, данные о том, кто пытался сотрудничать с федералами. Таким образом она выстраивала карту влияния и укрепляла свои позиции в BCSD, используя криминалов как информаторов. В официальных отчётах все эти наводки подавались как её собственные находки — без упоминания источника.
4. Изъятие оружия и запрещённых веществ:
Ситуация 1:
Во время ночного рейда на автостоянку в Harmony France задержала молодого мужчину, у которого в рюкзаке были обнаружены упаковки таблеток и два пистолета без документов. Она сразу же включила маску холодной профессионалки, зафиксировала изъятие на нагрудную камеру, аккуратно упаковывая всё в зип-пакеты с пронумерованными бирками. По возвращении в участок, France вскрыла зип-пакеты уже без камеры, "исследовала" содержимое и составила отдельный документ — с пометкой, что часть изъятого материала оказалась «подозрением на подделку» и будет уничтожена. Таблетки она передала одному из информаторов, чтобы проследить цепочку, не подставляя себя. В отчёте всё выглядело абсолютно чисто: задержание, изъятие, фиксация — а улицы вновь стали чуточку тише её руками.
Ситуация 2:
При задержании байкера из клубного дома в Grapeseed France провела личный обыск, во время которого обнаружила самодельный пистолет и свёрток с амфетамином. Не теряя времени, она выключила видеорегистратор в машине, тщательно протерла оружие и поместила его в зип-пакет, затем составила акт на месте, якобы всё происходило при включенной камере. Уже в участке, вскрыв пакет, она решила использовать вещественные доказательства в качестве «рычага давления» на подельника задержанного, чтобы получить от него информацию о схроне оружия. France использовала каждый грамм улик, как инструмент — не только для статистики, но и для контроля над ситуацией. Для отдела всё выглядело как ещё одна рутинная операция, но истинный масштаб знал только она.
5. Допрос с пристрастием:
Ситуация 1:
В ходе расследования ограбления ювелирного магазина France задержала ранее судимого мужчину, чьи отпечатки были найдены на задней двери помещения. В участке подозреваемый молчал и наотрез отказывался признавать вину. France вызвала второго офицера, отключила аудиозапись в допросной и применила нестандартный метод давления — резко включала и выключала яркий свет, сопровождая это эмоциональным прессингом и агрессивным повторением вопросов. Спустя 40 минут психологического давления и повторяющихся угроз «отдать его федералам», мужчина сдался и признался в сговоре с двумя другими участниками, указав адрес их укрытия. В отчёт было вписано: «признался после стандартной беседы и предъявления доказательств».
Ситуация 2:
France и её напарник вели дело о наркотрафике, ключевой подозреваемый — женщина, задержанная при попытке переброса амфетамина через ферму у горы Горд. На допросе она утверждала, что просто передавала коробку «по просьбе друга», избегая подробностей. France понимала, что время работает против них, и включила план Б. Они с напарником завели задержанную в отдельную комнату, где отключили камеру и ограничили её воду и свет на несколько часов. Затем начался «допрос с пристрастием»: France указывала на сфабрикованные фотографии мнимых соучастников и угрожала лишением свиданий с ребёнком. Через два часа женщина сдалась и рассказала имена связных и расписание перевозок. Официальная версия — «психологическое убеждение в ходе беседы».
6. Унизительные действия:
Ситуация 1:
На патруле France задержала двух подростков, разрисовавших стены полицейского участка лозунгами в поддержку уличной банды. После оформления задержания она, вместе с другим сотрудником, повела их не в камеру, а на задний двор участка. Там, отключив нагрудную камеру, она заявила, что у них есть два варианта: либо арест, либо «воспитательная мера». Подростков заставили отжиматься на мокром асфальте, потом — встать на колени и громко извиняться, читая вслух текст, в котором они признавали глупость своих поступков. Всё происходящее снималось на личный телефон France — в качестве будущего "напоминания". Позднее, в документах была сделана запись о "профилактической беседе без задержания".
Ситуация 2:
Во время зачистки заброшенного здания в Сэнди Шорс, France задержала подозреваемого в торговле оружием, который активно сопротивлялся аресту и оскорблял сотрудников. Вместо того чтобы сразу доставить его в участок, она с напарником провела краткую «воспитательную работу» в укромном переулке рядом с местом задержания. Там France брызнула водой в лицо подозреваемого, дала ему пощёчину и приказала пройтись гуськом вдоль стены, пока она его снимала. Мужчина, униженный, просил остановиться, но она лишь усмехнулась и потребовала, чтобы он извинялся вслух перед офицерами за своё поведение. Всё это было сделано без свидетелей, камеры были выключены, а в отчёте указано — «задержан без инцидентов, оказал минимальное сопротивление».
7. Поломка и срыв нагрудной камеры:
Ситуация 1:
France участвовала в операции по задержанию члена банды, который скрывался в переулках Грейпсида. Когда она с напарником его настигла, тот попытался сбежать, и France повалила его на землю. В момент борьбы мужчина зацепился за её нагрудную камеру, та слетела и упала прямо в грязь, после чего France «случайно» наступила на неё — хрупкий корпус треснул. Камера была не восстановлена, и происходящее дальше не фиксировалось: France нанесла несколько ударов ногой по задержанному за его сопротивление и оскорбления. В рапорте она указала: «камера повреждена при задержании в ходе активного сопротивления».
Ситуация 2:
При патрулировании территории около мотеля в Harmony, France и её напарник остановили авто с тремя пассажирами, в салоне которого явственно пахло горелыми наркотиками. Один из мужчин начал агрессивно спорить и высказываться против полицейских, намекая на видеозапись с камер. France отошла на шаг назад, сняла с груди нагрудную камеру, отыграв её выключение, и со злостью бросила устройство на землю, разбив его. Она вернулась к нарушителю и с холодной улыбкой сказала: «Теперь можешь говорить всё, что хочешь». После этого последовал быстрый, жёсткий обыск и «воспитательная пощёчина», которая осталась вне любых официальных отчётов.
Итоги:
Берет взятки
Может распоряжаться нелегальным конфискатом в личных целях.
Имеет связь с криминальным миром.
Изъятие оружия и запрещённых веществ.
Допрос с пристрастием.
Унизительные действия.
Поломка и срыв нагрудной камеры.
ds: .rvmzzzes
Последнее редактирование:
